Данный материал выставлен в личном блоге без рецензирования.

Недавно мы стали свидетелями вручения Нобелевской премии Франсуа Энглеру и Питеру Хиггсу за теоретическое открытие «Божественной частице», Бозона Хиггса, подтвержденное последними опытами.

Поскольку теория изучает действительность, она способна давать прогнозы, подтверждающиеся экспериментами, на что в данном случае ушло 50 лет.

Однако сам эксперимент видится сквозь призму теории. Так, генеральная линия физики микрочастиц, исходящая из элементарности их свойств, изначально противоречила эмпирическим фактам, доказывающим делимость т. н. атома (в переводе с греческого, «неделимого»). В нобелевской лекции Дирак лишь выразил надежду, что полученные частицы нельзя разделить далее [Дирак: 65].

По мнению автора, такой взгляд связан с однородностью химических соединений, в т. ч. за пределами Земли и даже Солнечной системы. Отсюда, химические вещества построены из однородных частиц, что объясняют их элементарностью.

Другим объяснением может быть выравнивающее действие стихии. Таковы одинаковые размеры песчинок на том или ином побережье; размеры дождинок (снежинок, градин) в данный момент времени, размеры живых существ данной степени родства, порожденные стихией эволюции. Наконец, сами единицы мер человечества появились во многом благодаря стихии рынка.

Таким образом, частицы могут быть порождением колоссальной стихии, возможно, предшествующей Большому Взрыву. Впрочем, может быть, что однородность частиц объясняется однородностью условий в очагах их зарождения — таковы схожие размеры песчинок на различных островах единого океана.

Автор полагает Вселенную бесконечной и готов представить тому доказательство. За пределами метагалактики (т. е. области, охваченной Большим Взрывом) должно находиться вещество, не состоящее из привычных нам т. н. «элементарных частиц».

Следует также заметить, что мы слишком мало знаем об истинных свойствах частиц. Достаточно указать на то, что отношение видимого изображения электрона (ок. 1 микрона) к его классическому радиусу — порядка 10¹⁰ раз — в тысячу раз больше отношения земного шара к человеку (порядка 10⁷ раз). В этих условиях потребовалась бы качественная философия, чтобы не путать частицы с опытной методикой, а противоположности, существующие в единстве и борьбе в нашем разуме — за наличие обособленных противоположностей в природе, например, магнитный монополь.

Отнюдь не оспаривая того, что т. н. поле состоит из корпускулярных компонентов, в т. ч., обладающими свойствами, предсказанными теоретически, автор не может согласиться с утверждением, что бозоны являются первоисточником массы.

Из того факта, что в пространстве не обнаружили массы, еще не следует, что пространство лишено этой самой массы. Обратимся к повседневному опыту. Мы не ощущаем тяжести воздуха, который, тем не менее, обладает массой. То же самое может быть справедливым и для приборов, имеющих нижний предел чувствительности в отношении т. н. поля. Противоположный вывод не следует из опыта, а является лишь принятием отсутствия знания о явлении за достоверное знание об отсутствии явления. В лучшем случае, это можно принять за гипотезу.

Такая гипотеза установилась в начале ХХ века, когда было показано, что опыт Майкельсона-Морли опровергает наличие эфира, вернее, — эфирную природу света. То, что свет не является колебаниями среды и даже обладает какими бы то ни было странными свойствами, еще не означает, что космическое пространство является пустым и лишено массы.

Опыт свидетельствует о том, что носителями взаимодействий, подобных гравитационному и электростатическому, могут быть обычные материальные среды. Щепки, положенные на поверхность воды, притягиваются друг к другу и отталкиваются от пальцев. Сила притяжения через воду столь велика, что может столкнуть суда. Силой отталкивания тела от Земли через материальную среду является хорошо знакомая плавучесть. В толще воды наблюдалось и вращение мелких пузырьков кавитации вокруг крупных по стабильной орбите [Корнфельд: 94]. Тем не менее, с точки зрения квантовой механики атомы той же воды представлены по преимуществу полями. Т. е., масса, как свойство материи может принадлежать т. н. электромагнитному полю, в случае, если оно является материальной средой, как предполагал Максвелл [Максвелл: 131].

Уже из формулы F = ma, казалось бы, следует, что носитель силы должен обладать массой. Обратимся к последнему понятию. Его определяют, как меру инертности, где инертность — задержка воздействия. Тем не менее, и из классической философии (нет материи без движения), и из квантовой механики следует, что т. н. «косная» материя динамична — электроны в атоме движутся с околосветовой скоростью. Таким образом, задержка в восприятии движения вызвана наличием собственного внутреннего движения. В таком случае, масса есть способность передать и воспринять движение. Данное определение будет справедливо и для поля. Таким образом, массу в поле не обнаружили, вопреки свидетельствам ее наличия, рассматривая опыт сквозь призму соответствующей теории.

Если поле обладает массой, то оно, воспринимая движение электронов, увлекается им в потоки. Как известно, проникающая радиация неощутима, и напротив: опыт показывает, что потоки среды, движущейся с большой скоростью, уподобляются твердым телам. Таким образом, похоже, что непроницаемость макрообъектов объясняется не скоростью электронов, а наличием потоков среды между ними и ядром. Эти потоки, в отличие от потоков стихии, не сводятся к перемещению, а, подобно потокам крови и цитоплазмы, направлены на созидание постоянных (зримо неподвижных) «твердых тел». Иными словами, твердые тела представляют собой индивидуальные живые организмы (кристалл) или их сообщества, в т. ч. искусственной формы — ни один химик не выводил электроны синтетических веществ на орбиты. Прежде, чем искать жизнь на Марсе, следовало бы спросить: «Есть ли жизнь в минерале?».

Таков эмпирический факт, вытекающий из физических опытов, и переходящий к философским основам физики. О них намерен поговорить в дальнейшем. Пока отмечу одно важное для физики следствие: как следует из самой ограниченности наших чувств (а также из нижнего предела чувствительности приборов), постоянный (значимый) уровень «тел» является конечным, что не мешает его основе быть бесконечной.

Свою теорию приливов автор построил, исходя из того, что космическое пространство заполнено (вернее, представлено) нормальной упругой средой, обладающей массой. Такие выводы подтверждаются рядом фактов: запаздыванием приливов, фактическим отсутствием приливов в атмосфере, и т. д — см. http://www.spacephys.ru/teoriya-prilivov-vyvedennaya-iz-nalichiya-normalnoi-uprugoi-sredy-v-mezhplanetnom-prostranstve-i-teo.

Более того, в дополнение к теории приливов, автор привел математическое доказательство наличия такой среды. Модератор сайта воспротивился его публикации на том основании, что оно относится к философии — якобы не имеющей никакого отношения к физике, и, в то же время, решающей важную физическую задачу.

Полагаю, что за философию было ошибочно принято распространение физического опыта на бесконечность (ср. с первым постулатом Ньютона), что и намерен показать далее.

Повседневный опыт свидетельствует о том, что тело может быть делимо на сколь угодно много частей. Отсюда, вывод о его бесконечной делимости. Он был общим местом в физике ХVІІІ и ХІХ века. Физика ХХ века отвергла его, несмотря на опытные данные — деление т. н. «атома».

Из бесконечной делимости материи следует, что бесконечность является не наибольшей величиной, за которую ее часто принимают, а свойством любого составляющего быть составным. В этом случае пределом деления объекта будет не какая угодно бесконечность, а бесконечная совокупность его и только его частей. И здесь имеет место экстраполяция повседневного опыта. Математики, отвлекаясь от сущности объектов, могут делить меньшие числа на бо́льшие, конечную величину на «бесконечность вообще». Физика или даже геометрия вносят поправку: результатом деления объекта являются его части, метр можно разделить на совокупность сантиметров, миллиметров, и т. д., но не на километр и не на бесконечную длину одного из измерений Вселенной.

Если бы мы были в состоянии разделить объект на бесконечную совокупность его частей, мы бы получили данный объем абсолютно бесструктурной материи, недоступный для исследования физическими приборами.

Можно поступить иначе, приняв бесконечность за определенное количество. Отсюда lim x : ∞ = x  : ∞_x≠у = х : х = 1_е, где 1_е — это элементарная или бесконечно малая единица, неделимая далее. Таким образом, к идеальной жидкости, идеальному газу и т. д. добавлен идеальный компонент. У него был предшественник, математический атом, применявшийся для анализа бессчетного количества (отождествленного с бесконечностью) и отвергнутый после разработки интегрального и дифференциального исчисления. Одной из причин отказа от математического атома явились ошибки, возникающие при подсчете площадей и объемов различных фигур.

В самом деле: угол представляет собой двухмерную совокупность. Линии, составляющие его, могут быть либо одномерными границами двухмерных базисов либо, как начерченные линии, полосами постоянной ширины. Придав такой линии ширину, равную бесконечно малой единице, неделимой далее, получим запредельное деление в вершине угла. То же справедливо и для кривой. Таково применение математической формулы, вытекающей из опыта, к основам геометрии. На базисном уровне нет кривых и наклонных. Отсюда, наблюдаемое искривление света близ звезд должно быть интерпретировано не как искривление пустого пространства, но как плавное изменение коэффициента преломления в материальной среде, что предполагал еще Ньютон в вопросах к «Оптике» [Ньютон, Оптика: 265], временно допустив наличие тонкой среды в межпланетном пространстве.

Вывод об отличии базисных форм от производных следует и из парадокса Демокрита, задавшего вопрос, будут ли равны поверхности сечения конуса, проведенного параллельно его основанию? Если такие поверхности одинаковы, то области, ближние к вершине не отличаются от областей ближних к основанию. Вместо конуса получится цилиндр. Если же они не одинаковы, то вместо гладкой боковой поверхности получится ступень [Античные философы: 105]. Из повседневного опыта следует, что цилиндр с конусом мы не путаем, тогда, как от мельчайших неровностей отвлекаемся постоянно. Таким образом, второй вывод представляется достоверным. Применив те же суждения к продольным сечениям, получим совокупность кубов, в которых в повседневной практике и измеряется объем.

Таков «портрет» бесконечно малой единицы. На бесконечно-составном уровне не существует ни кубика, составляющего все прочие, ни абсолютно гладкой поверхности. Здесь определение объема не статично, а динамично. Это те три измерения и шесть направлений, в которых протекает перемещение. Отсюда, измерения текучи, а значит, составленное ими пространство не может быть пустым. Оговорюсь, речь идет об абсолютной пустоте, тогда, как в опыте (повседневном или с физическими приборами, обладающими нижним пределом чувствительности) мы принимаем за нее регион, где количество настолько преобладает над качеством, что его бытием на данном постоянном (значимом) уровне можно пренебречь. Таков воздух, от материальных свойств которого мы отвлекаемся в повседневной практике. Таковы более тонкие среды для приборов. Таковы сообщества, где количество преобладает над качеством. Автор был свидетелем того, как на конференции председательствующий предложил последним участникам, ввиду дефицита времени сжать свои доклады до пяти минут… Подавляющее большинство выказало меньше сопротивления, чем оказывает воздух давлению поршня в замкнутом сосуде! А ведь многие из них ради своего доклада проделали немалый путь; например, из Приамурья до Санкт-Петербурга.

Само пространство, вернее, совокупность измерений вытекает из бесконечности (основы геометрии из основ алгебры), как совокупность свойств, обеспечивающих сосуществование и несовпадение компонентов бесконечности. Как было показано выше, эти компоненты обладают постоянством, которое настолько велико, что их ошибочно принимают за косные тела. 

Вернемся к бесконечно малой единице. Она является непроницаемой ввиду собственной величины. Ни один кубик не войдет в другой и не составит два кубика, равных одному: 1 ≠ 2. Отсюда масса является ни чем иным, как динамическим аспектом объема и является постоянной. Утверждение об увеличении массы со скоростью, вытекающее из истолкования эксперимента Кауфмана, достойно отдельного обсуждения.

Для сосуществования и несовпадения единиц было бы достаточно одного измерения. Другое дело, их перемещение.

Поскольку вся совокупность единиц не может быть сдвинута, а сами единицы взаимно непроницаемы, при движении бесконечно малой единицы в данном направлении впередилежащие должны уходить в сторону, чтобы освободить ей путь. Отсюда наличие второго измерения.

Более того, в двумерной совокупности максимальная ширина движущейся величины равнялась бы двум бесконечно малым единицам. При этом впередилежащие элементарные единицы успевали бы уйти в два противоположных направления второго измерения. Бо́льшая ширина величины, движущейся в двухмерной совокупности, оказывалась бы невозможной. Единицам, противолежащим середине величины, некуда было бы уйти. Поскольку реально существующие величины бесконечно больше двух бесконечно малых единиц, отсюда следует необходимость третьего измерения.

Но и третье измерение реально, то есть, бесконечно больше двух бесконечно малых единиц. Это значит, что не все величины, лежащие впереди данной, сумеют обойти ее во время ее перемещения. Некоторые пройдут сквозь нее. Таким образом, третье измерение является условием, позволяющим пройти малым величинам сквозь данную, не нарушив ее целостности, что было бы невозможно в двухмерной совокупности. Напомню, что наше тело проницаемо для света, чтобы убедиться в этом, достаточно закрыть источник света рукой.

Поскольку движение является непременным свойством материи, любое «пространство» разбито на материальные величины, обладающие массой и представляющие собой постоянную сеть потоков, проницаемую для величин намного меньшего размера.

Литература

• Античные философы (свидетельства, фрагменты и тексты), Демокрит (свидетельства), с. 93 – 110// Киев: Издание Киевского Государственного Университета им. Т. Г. Шевченко, 1955 — 314 с.
• Гейзенберг, Шредингер, Дирак, Современная квантовая механика, Три нобелевских доклада, Дирак А. П. М., Теория электронов и позитронов, с 61 – 75, Москва – Ленинград: Государственное Технико-Теоретическое издательство, 1934 — 76 с.
• Корнфельд М. И., Прочность и упругость жидкостей, М. – Л.: Государственное издательство технико-теоретической литературы, 1951 — 107 с.
• Максвелл Дж. К., Избранные сочинения по теории электромагнитного поля, О физических силовых линиях, с. 107 – 193, М., Государственное издательство технико-теоретической литературы, 1954 — 687 с.
• Ньютон И., Оптика или трактат об отражениях, преломлениях, изгибаниях и цветах света, Москва, Государственное издательство технико-теоретической литературы, 1954 — 367 с.